Как себя вести при получении повестки на допрос

   Необходимо уметь определять вектор допроса, поскольку откровенные ответы на некоторые из вопросов могут превратить свидетеля в обвиняемого

Нам не дано предугадать,
Как наше слово отзовется
Ф. И. Тютчев

     Сталкиваясь с правоохранительными органами, мы очень часто не знаем, как себя вести, и выбираем неправильную модель поведения, допускаем ошибки, не думая о последствиях.
     Ориентироваться исключительно на свой жизненный опыт неверно, необходимо знать весь объем принадлежащих вам прав и уметь не только реализовывать их, но и пресекать попытки их нарушения. Уметь определять пределы допустимого в действиях сотрудников правоохранительных органов и не дозволять выходить им за рамки.
     Обращения к нам, адвокатам, очень часто начинаются с банальных вопросов: как сотрудники правоохранительных органов должны вызывать к себе для производства тех или иных следственных действий? Должны ли они прислать повестку или телефонного звонка достаточно? Наш встречный резонный вопрос: «Как вы сможете подтвердить, что были в правоохранительных органах, если пришли по телефонному звонку, а не по письменному вызову (повестке)?» — позволяет каждому самостоятельно найти ответ.
     Как правило, человек не имеет четкого представления о том, что он собирается говорить (мы не всегда можем предположить и круг вопросов, которые нам будут задавать). И вот здесь важно определить, что является предметом доказательства и не выходят ли за его пределы задаваемые следователем вопросы. Необходимо уметь определять вектор допроса, поскольку откровенные ответы на некоторые из вопросов приведут к смене статуса свидетеля на менее комфортный. То есть к предъявлению обвинения. И хотя постановлению Конституционного суда РФ № 11-П по жалобе гражданина Маслова исполняется 10 лет, органы уголовного преследования, как и прежде, стремятся максимально ограничить право на защиту.
     Выражается это в следующем: УПК РСФСР 1960 года предусматривал право подозреваемого и обвиняемого на защиту (на адвоката). О праве свидетеля в этой части законодатель предпочел умолчать, что давало возможность вызывать человека на допрос как свидетеля и, предупредив его об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний, получать от него максимально развернутые пояснения. То есть лицо выступало как бы в роли самообвинителя — источника получения доказательств обвинения на самого себя. Конституционный суд разъяснил тогда, что важен фактический, а не уголовно-процессуальный статус. Действующий УПК РФ предусмотрел право каждого на квалифицированную юридическую помощь, которой, к сожалению, многие пренебрегают, создавая себе проблемы, которых можно было легко избежать, будь она (помощь) своевременной, ибо «что написано пером, не вырубишь топором».
     Таким образом, оказавшись в подобной ситуации, главное — не стать «кузнецом своего несчастья».

      Три вещи, которые не стоит делать подследственному

     Многие портят себе жизнь исключительно первыми показаниями — поддаваясь на уговоры, торопятся их дать, спешат сознаться, желают выговориться. Облегчая таким образом душу, они коверкают свою судьбу. Важно понимать, что первое, чего не стоит делать, — это в спешке принимать решение.
     Любой, кто когда-либо расследовал уголовные дела, вам скажет, что первые показания наиболее ценны и наиболее объективны. Даже если вы от них потом откажетесь, следствие и суд сочтут их единственно верными, и именно они лягут в основу обвинения и, следовательно, приговора. Поэтому то, что вы скажете с самого начала, оказывается самым важным. Если не уверены в своей позиции, лучше от дачи показаний вовсе отказаться: взять паузу на раздумье,все осмыслить, посоветоваться.
     При принятии решения не обращайте внимания на угрозы и уговоры. Вы не должны принимать услуги навязанного следователем адвоката: очевидно, что он будет действовать в его, а не в ваших интересах.
Не стоит спешить и с написанием явки с повинной.
     Явка с повинной, как написанный вами собственноручно документ, будет служить практически невыбиваемым доказательством обвинения. Но — так причудливо сконструировано наше законодательство — суд может не учесть ее как смягчающее вину обстоятельство при определении вида и размера наказания. Вот так, стремясь улучшить свое положение, некоторые его лишь усугубляют.
     Поступки могут быть интерпретированы по-разному, но от того, каким будет ваш рассказ, зависит квалификация ваших действий. Возможно, писать явку с повинной и давать развернутые показания в ряде случаев имеет смысл: например, если вас задержали у трупа с дымящимся пистолетом в руках. Но одно дело говорить о том, как этот человек на вас набросился, получил отпор, достал пистолет, который вы в процессе борьбы пытались отобрать, в результате чего произошел злосчастный выстрел, а другое — говорить о том, как у вас возник умысел, направленный на лишение жизни потерпевшего, и вы его долго вынашивали, приискали орудие преступления, продумали, как его заманить на встречу, где и убили.
     Согласитесь, две совершенно разные версии одного случая, и я надеюсь, вы не станете спорить, что они будут иметь совершенно разные последствия.
     До тех пор пока законодателем не будет установлено безусловное (а не при наличии ряда условий, как предусмотрено УК РФ) правило признания явки с повинной смягчающим обстоятельством, прямо влияющим на размер наказания, спешить с подобным обращением не стоит.
    Теперь о досудебном соглашении о сотрудничестве. Это новелла российского уголовного процесса. Как только этот механизм был введен в работу, ведущие процессуалисты страны начали высказывать абсолютно обоснованные замечания. Но практики у нас очень не любят прислушиваться к теоретикам.
     Досудебное соглашение о сотрудничестве было разработано в рамках борьбы с организованной преступностью. Подразумевалось, что желающие получить поменьше должны все рассказать органу предварительного расследования: должны содействовать следствию в раскрытии преступлений, изобличении соучастников, розыске имущества, добытого преступным путем.
     Эти показания должны получить реальное подтверждение и, что самое главное, должны представлять ценность для стороны обвинения. Эта оценочная категория и позволяет в дальнейшем прокурорам расторгнуть соглашения с обвиняемыми, признавая их показания не имеющими должного значения. Получается безрадостная картина: человек сознался, согласился сотрудничать, сдал коллег по цеху, рассчитывая на снисхождение, а в итоге его не получил.
  Из вышесказанного можно сделать следующие выводы: законодательство поставило сторону обвинения в более привилегированное положение, чем сторону защиты и самого обвиняемого. Налицо необходимость выравнивания положения, создания незыблемых гарантий для лиц, подвергающихся уголовному преследованию.

           Как себя вести во время предварительного расследования

     У следствия есть масса хитрых уловок, но их можно избежатьПредварительное расследование носит инквизиционный, закрытый характер. И в этом его принципиальное отличие от следствия судебного: по сути состязательного процесса, где судьей обеспечивается равенство сторон. Однако это равенство мнимое, поскольку позиция стороны обвинения основана на прочном фундаменте материалов уголовного дела, тогда как сторона защиты вряд ли будет обладать таким объемом доказательств. Кроме того, к представленным защитой доказательствам суды в большинстве случаев относятся скептически.
     Теоретиками уголовного процесса достаточно давно обсуждается вопрос о необходимости придания приоритетного статуса доказательствам, полученным на судебных стадиях, наделения их большим весом по сравнению с доказательствами, собранными на предварительном следствии.
     В законе закреплено такое понятие, как тайна предварительного следствия. Из изложенного следует, что участники уголовного процесса (потерпевший, свидетели, обвиняемый, защитник и пр.) не могут получить доступ к сведениям, содержащимся в материалах уголовного дела, до окончания расследования по существу и обвиняемый не может знать, какими доказательствами обладает следователь. Поэтому, как мы ранее говорили, торопиться с дачей показаний не стоит: выдвинутая вами версия может идти вразрез с совокупностью других доказательств, что, конечно же, поставит правдивость ваших слов под сомнение.

     Уголовный процесс строится таким образом, что у следователя есть масса возможностей получить необходимые доказательства против вашей воли. Исходя из буквы закона, такие доказательства следует признавать недопустимыми и исключать из перечня доказательств обвинения. Однако суды подобной практики не придерживаются, они «спасают», «вытягивают» дела, закрывают глаза на очевидные нарушения закона. Отсюда и мизерное количество оправдательных приговоров.
     Итак, у следователей обходных маневров множество: отказался обвиняемый, содержащийся в СИЗО, давать образцы крови для исследования (а это его конституционное право), его пригласит врач изолятора и скажет, что нужно взять кровь на анализ, поскольку есть опасность, что он заразился, например, туберкулезом. Заботиться о здоровье арестованного никто не будет. Просто следователь протоколом выемки заберет образцы крови своего обвиняемого у врача и назначит нужную экспертизу.
     Или кто-то отказывается давать образцы голоса для проведения фоноскопической экспертизы (например, следствие располагает записью ваших переговоров). Можно провести какое-либо следственное действие под запись, снять процесс на видеокамеру и т. д. Таким образом получить образцы.
     Существует масса хитрых уловок, но их можно избежать. Опытные защитники видят вектор проводимого следственного действия и не допускают ограничения прав своих подзащитных.

      Как вести себя во время обыска

     Старайтесь ограничивать произвольные действия должностных лиц и не спешите подписывать протокол. Одна из самых неприятных ситуаций, которые могут возникнуть в жизни, это обыск, и лучше уж быть к этому подготовленным. В связи с этим позволю себе дать некоторые советы.
     Основанием производства обыска является наличие достаточных данных полагать, что в каком-либо месте могут находиться орудия преступления, предметы, документы и ценности, которые могут иметь значение для уголовного дела.
    Закрепленная в законе обтекаемая формулировка — «наличие достаточных данных» — позволяет проводить обыск практически во всех случаях, по любым адресам и у каждого. В этой связи предположение лица о том, что если что-то хранится не у него, а у его родственника или знакомого, то он недосягаем для правосудия, выглядит наивным: отсутствием бдительности и подозрительности наши правоохранители никогда не страдали.

       Кроме того, наши суды, давая разрешения на производство обысков, придерживаются формальных критериев и стараются приводить в постановлениях настолько обтекаемые формулировки, что из указанных документов бывает невозможно понять, что же искали: орудие убийства или бухгалтерские документы.
     Вместе с тем, согласно закону, обыск в жилище проводится на основании мотивированного постановления, вынесенного судом, в ином помещении — следователем. Лицо, в помещении которого будет проводиться обыск, знакомят с постановлением, а после его проведения копия протокола вручается указанному лицу.
     Аналогичен порядок и для производства выемки, для которой, однако, характерно, что следователь наверняка знает перечень предметов и документов, подлежащих изъятию, а также располагает информацией об их местонахождении.
     Важно понимать, что в обоих случаях вы сталкиваетесь с регламентированным законом действиями должностных лиц, которые производятся по определенному порядку. Нельзя позволять превращать обыск в погром, давать возможность ломать мебель и повреждать имущество. Любые действия должны быть обоснованны и основаны на законе.
       Итак, в постановлении должно быть отражено: должностное лицо, его вынесшее, основания для производства следственного действия, указание на конкретный перечень предметов, которые являются объектом интереса, а также кому поручено проведение обыска (выемки).
Достаточно часто следователь выносит постановление о производстве обыска, однако на его проведение приезжают оперативники, которые, ссылаясь на поручение следователя, фактически его и проводят. Важно понимать, что поручение дается в письменном виде, а у одного следственного действия может быть только один исполнитель. Функция остальных — вспомогательная, они обеспечивают порядок на месте проведения мероприятия.
      Обыск (выемка) проводится в присутствии понятых и лица, у которого он производится. Это означает, что только одно должностное лицо в присутствии понятых и собственника вправе открывать шкафы, выдвигать ящики, извлекать их содержимое, и т. д. Ситуация, при которой понятые сами по себе, хозяин сам по себе, а несколько оперативников одновременно «копаются» в разных помещениях, дает возможность для различных злоупотреблений. Обычно в таких случаях обнаруживаются предметы, о происхождении которых вы вряд ли сможете что-нибудь пояснить.
        Поэтому старайтесь ограничивать произвольные действия тех или иных должностных лиц, и помните, что с подписанием протокола не следует спешить. Прочитайте его внимательно, и если вы с чем-то не согласны либо считаете, что отдельными действиями ваши права были нарушены, отразите свои замечания в протоколе. Своевременное реагирование на нарушения позволит вам впоследствии доказать свою правоту. Помните, что перечень изымаемых предметов и документов должен быть подробно отражен в протоколе.
       Если действия по производству обыска и выемки регламентируются Уголовно-процессуальным кодексом РФ и хоть как-то описаны в законе, то действия по проведению обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, относятся к разряду оперативно-розыскных, и не описаны никак. То есть в законе «Об оперативно-розыскной деятельности» есть лишь ссылка на то, что такое мероприятие имеет место быть, однако о том, как и на основании чего оно проводится, в законе вообще ничего не сказано. Однако, по общему правилу, сформированному судебной практикой, обследование означает внешнее визуальное наблюдение, с возможностью получения образцов с поверхности, либо изъятия предметов и документов, находящихся на поверхности, т. е. в поле зрения. Это означает, что можно, например, изъять папку с документами, лежащую на столе, но нельзя открывать ящики стола, шкафа, вскрывать сейфы.

           Что нужно знать об очной ставке, опознании и экспертизах

           Очная ставка

     При наличии существенных противоречий в показаниях ранее допрошенных лиц, следователем проводится очная ставка. Понятно, что это следственное действие имеет своей целью установление объективной истины, а также выяснение, кто же и зачем обманывает, давая недостоверные сведения. Ведь у желания что-то утаить всегда есть мотив.
После выяснения общих вопросов, таких как: знают ли допрашиваемые друг друга, в каких отношениях состоят, имеют ли основания для оговора и т. д., — допрашиваемые поочередно излагают известные им обстоятельства, затем следователем задаются уточняющие вопросы, а затем с разрешения следователя каждый из допрашиваемых вправе задать свои вопросы другому.
Вызванный на очную ставку вправе воспользоваться услугами защитника. Однако вне зависимости от выбранного вами способа защиты, необходимо понимать, что ваша обязанность как свидетеля давать правдивые показания ограничивается пределом, необходимым для защиты ваших же прав. Иными словами, вы имеете право не свидетельствовать против себя и своих близких родственников и не давать показания против близких лиц, тех, с которыми у вас сложились определенные доверительные отношения.

         Опознание

      Следователь может предъявить для опознания лицо или предмет. Предъявление для опознания лиц проводится, как правило, по делам о совершении насильственных преступлений, там, где происходит непосредственный контакт потерпевшего с преступником. Опознание может проводиться и в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым. Предъявляя для опознания лицо, следователь подбирает не менее двух статистов, которые должны быть внешне схожи. Кроме того, желательно, чтобы они были примерно одного роста, телосложения, возраста и были одеты в примерно похожем стиле. Очевидно, что если двое сидят в деловых костюмах, а один в тюремной робе, то опознающий укажет на последнего. После опознания необходимо выяснить у опознающего, по каким именно характерным особенностям (чертам) он указал на конкретного человека, удостовериться в том, что каким-либо иным образом ему ранее не показывали опознанного (это случается довольно часто). Опознают по форме лица, мы знаем, что и по разрезу глаз. Я однажды присутствовал на опознании, в ходе которого статисты и обвиняемый были в масках (речь шла о разбойном нападении и убийстве). Несмотря на внешнюю схожесть всех троих, опознающий указал на обвиняемого, опознав его по телосложению и характерной походке.

       Проверка показаний на месте

     В прежнем УПК РСФСР такого следственного действия не было, и следователем приходилось выкручиваться, проводя «дополнительные» осмотры места происшествия, привлекая к ним сотрудничающих со следствием обвиняемых. В целом же это мероприятие было в чистом виде проверкой показаний на месте — на месте совершения преступления. В ходе его проведения обвиняемый показывает, где и при каких обстоятельствах было совершено преступление, подробно излагая детали. Как правило, данное следственное действие фиксируется на фото-, либо видеоноситель. Это следственное действие представляет особую ценность для обвинения, и если лицо, привлеченное к уголовной ответственности, признает свою вину и сотрудничает со следствием, следователь будет «ковать железо, пока горячо», поскольку обвиняемый может изменить свою позицию и отказаться признавать вину, однако такое доказательство, да еще и под видеозапись, будет непоколебимым.

        Экспертизы

    В рамках расследования уголовных дел следователем, исходя из предмета доказывания, проводятся различные экспертизы. Экономические, судебно-бухгалтерские, почерковедческие характерны для так называемых хозяйственных дел — дел о различных видах хищения. Фоноскопические (фонографические) проводятся тогда, когда есть аудиозапись личных либо телефонных переговоров. Видов экспертных исследований много, проблем с их проведением еще больше. В УПК РФ указано, что с постановлением о назначении экспертизы следователь знакомит обвиняемого и его защитника. Однако не указано когда именно. Из логики следует: только назначив экспертизу, то есть до ее проведения. На практике все наоборот. Следователь назначает, потом проводит экспертизу. И с целью — как ему кажется — процессуальной экономии знакомит обвиняемого и адвоката со всеми документами сразу. В действительности этим весьма существенно ущемляется право обвиняемого на защиту, поскольку он вправе ходатайствовать об отводе ряда вопросов, поставленных перед экспертами, о постановке дополнительных вопросов, об отводе конкретного эксперта и всего экспертного учреждения, о проведении экспертизы в конкретном учреждении, и т. д. Заявление подобных ходатайств на стадии назначения экспертиз будет своевременным, а после их проведения фактически утратит свою актуальность, это уже «глас вопиющего в пустыне», поскольку никто и никогда не назначит проведение экспертизы повторно. Таким вот иезуитским способом повсеместно нарушаются права на защиту. Органы ФСБ, например, любят проводить экспертизы в экспертных учреждениях родного ведомства. Их умные эксперты любят написать, что методика проведения исследования носит закрытый (секретный) характер. Изложенное прямо нарушает федеральное законодательство, ибо выводы экспертов должны быть основаны только на методиках, имеющихся в открытом доступе, обоснованность и объективность которых может быть подвергнута проверке.

     И до тех пор пока законодательство не претерпит существенных изменений в этой области, единственный способ защиты — это проведение экспертиз своими силами. Второй вариант — оценка объективности проведения другими экспертами, так как иное мнение, иные выводы, сделанные специалистами, позволят суду более объективно подойти к принятию итогового решения.

В ситуации допроса люди порой ведут себя неадекватно: выдают много лишней, недостоверной информации, создавая проблемы и себе, и коллегам. Такое поведение объясняется не только индивидуальными особенностями в условиях стресса. Зачастую оно провоцируется следователем — специальными техниками, профессионально расставленными ловушками, в которые попадают все, независимо от опыта. Рассмотрим самые распространенные.

Перевод стрелок
Следователь просит прокомментировать действия коллег: «Почему ваш финансовый директор принял такое решение? Как вы можете это объяснить?» В такой ситуации возникает обманчивое ощущение, что, переведя разговор на кого-то другого, ты уходишь с минного поля, где можно подорваться на любом вопросе. Кажется, что теперь самое время расслабиться: ведь речь идет о том, что напрямую тебя не касается и не попадает в зону твоей ответственности. Мы домысливаем, интерпретируем чьи-то действия, с удовольствием высказываем свои соображения, а вместе с ними — недостоверную и небезопасную информацию.

Многозначительная пауза
Бывает, следователь берет продолжительную паузу и многозначительно молчит, а заодно дает понять, что у него и без нас достаточно информации: достает пухлые дела, просматривает чьи-то показания, качает головой, как будто ему все уже ясно. Повертев перед нами бумагами, убирает их, так и не дав прочитать. Это только усиливает неопределенность ситуации и нашу тревожность. Хочется заполнить паузу, и, не дожидаясь конкретного вопроса, мы начинаем говорить, на самом деле отвечая на свои страхи и сомнения. И этот словесный поток несет в себе массу ненужной информации. Эмоционально и без разбора мы говорим обо всем подряд.

На слабо
Следователь пытается спровоцировать и вывести из равновесия: «Неужели у вас такая плохая память? Это же было на прошлой неделе!» Тем самым он призывает оправдываться, защищаться. В ответ действительно так и тянет сказать: «Да нет же, я все прекрасно помню!» Он может играть на самолюбии, ставить под сомнение нашу компетентность: «И вы не знаете, что делается у вас под носом?! Получается, вы ничего не решаете, ничего не контролируете?» Конечно, многих это задевает — и заставляет доказывать свою значимость: «Почему же?! Я в курсе…»

Сталкивание лбами
Следователь пытается сбить с толку: «Все ваши коллеги описали ситуацию по-другому». У человека возникает паника и ощущение, что его хотят сделать крайним, оставить в дураках. Неужели меня подставили? Получается, все остальные уже отстрелялись, а я до сих пор сижу здесь, и меня еще пытаются в чем-то уличить«. Тем самым следователь заставляет защищаться, нападая на других. Проглотив наживку, человек поспешно выкладывает все известные ему подробности: «Вас дезинформировали. Все совсем не так. Я сейчас расскажу, как было на самом деле».

Добрый следователь
Следователь сокращает дистанцию и пытается превратить допрос в непринужденную дружескую беседу. Он вежлив, обходителен и как будто извиняется за то, что вынужден отвлекать нас от дел: «Вы не возражаете, если я задам несколько вопросов?» Чтобы расположить к себе, он для начала предлагает чай, кофе: «Спасибо, что нашли время! Очень рад знакомству!» Он делает все, чтобы собеседник перестал видеть в нем следователя. В результате мы расслабляемся, забываем, где находимся, и незаметно для себя теряем бдительность.

Конечно, ловушек, в которые заманивает опытный следователь, намного больше. Но даже в нескольких примерах просматривается общий механизм: нас провоцируют на действия, которые идут в ущерб нашим же интересам. Чтобы не попадать в эти ловушки, стоит придерживаться следующих правил:

Осознать ситуацию и роль
Нужно четко понимать, кто есть кто в ситуации допроса: что предполагает роль следователя и что — наша собственная роль. Задача следователя — получить как можно больше информации, что он и делает, прибегая к разным профессиональным тактикам. Наша задача, напротив, дать как можно меньше информации, которая будет работать против нас и других сотрудников компании. Ради этого можно позволить себе быть «двоечником», отвечающим: «Я точно не знаю», «Я плохо помню». Не бояться вести себя смешно, нелепо и даже глупо. Не считать зазорным, если нас примут за человека, который не очень хорошо понимает, что происходит в организации, и даже не знает, что делается за соседним столом.

Контролировать эмоции
Понятно, что в стрессовой ситуации сложно сохранять равновесие. И все-таки нужно стараться контролировать эмоциональное состояние — так, чтобы одна часть вас отвечала следователю, а другая все время была начеку: анализировала ход беседы, следила за тем, что и как вы говорите. Постепенно уровень стресса будет снижаться, и мы сможем оценить все сказанное в начале беседы, когда тщетно пытались справиться с волнением. Это позволит увидеть ошибки и, если нужно, скорректировать показания, объяснив это тем, что неправильно поняли вопрос.

Правда и ничего лишнего
Говорить надо правду и только правду, но, возможно, не всегда в полном объеме. И, конечно, не давать никакой ложной информации! Стоит следовать принципу «чем меньше, тем лучше», ведь допрос — это не экзамен, на котором нужно продемонстрировать все свои знания, и не исповедь. Предельная откровенность и словоохотливость могут только навредить.

На допросе не бывает случайных слов. Надо быть готовым к тому, что следователь может не один раз возвращаться к любой нашей фразе и даже адресовать к ней других людей, проходящих по делу. Поэтому, прежде чем что-то сказать, нужно подумать: а готов ли я подписаться под этими словами? Смогу ли повторить их в любом состоянии, в любое время, в любой ситуации? Ведь одни и те же вопросы могут задаваться неоднократно. И чтобы не запутать следствие и не запутаться самому, нужно говорить только о том, в чем абсолютно уверен, т. е. отвечать только за себя, оставаясь в пределах своей компетенции. Не нужно ее расширять, пытаясь казаться умнее и значительнее, лучше, наоборот, сузить: чем меньше круг обязанностей, тем меньше спрос.

Не усложнять
Чтобы не создавать впечатление, что мы пытаемся «темнить», нужно стараться избегать сложных, запутанных фраз и попусту не лить воду. На экзамене, когда не знаешь ответа на вопрос, это выручает, на допросе — нет. То, что когда-то спасало нас от пересдачи, здесь, наоборот, может потопить. Не стоит наводить тень на плетень и употреблять многозначительные словосочетания, например «финансовые схемы», «информационные потоки», «отношения с контрагентами». Если мы говорим слишком расплывчато, то сами подталкиваем следователя к дальнейшим расспросам. Он начинает уточнять, прояснять какие-то моменты, и разговор затягивается.

Не торопиться
Кажется, чем быстрее мы будем отвечать на вопросы следователя, тем скорее они закончатся. Увы, на допросе действует обратная закономерность: чем более эмоционально и торопливо мы отвечаем, тем дольше длится беседа. Каждое поспешно сказанное слово может сыграть с нами злую шутку. Поэтому, если мы хотим как можно скорее завершить эту неприятную ситуацию, не надо «тарахтеть». Лучше взять паузу и продумать ответ, а не выпаливать первое, что приходит на ум. Чтобы психологически настроиться на допрос, можно вспомнить выражение: «молчание — золото» и не стесняться молчать, если не уверены до конца, что информация не только правильна и уместна, но и безопасна.

Доводить дело до конца
Даже если у следователя нет больше вопросов, не нужно облегченно вздыхать, считая, что на этом все закончилось, расслабляться раньше времени и трубить победу: «Как достойно я держался, как грамотно отвечал! Теперь можно забыть об этом как о страшном сне!» Кроме устной беседы, есть еще протокол, в котором фиксируются показания. Чтобы убедиться в том, что наши слова не искажены, надо все внимательно прочитать, а не подписывать не глядя. Возможно, многое из сказанного покажется лишним, и тогда не помешает вернуться к каким-то вопросам, внести уточнения и поправки.

Уважать следователя
Важно сохранять уважительное отношение к следователю, понимая, что он выполняет служебные обязанности и решает профессиональные задачи. Тогда слова «не помню», «не знаю» не будут восприниматься как издевка. При этом не нужно забывать, что ситуация допроса жестко регламентирована и у каждого в ней своя роль: есть следователь, который задает конкретные вопросы, и есть тот, кто должен на эти вопросы ответить, — не более того.

Безусловно, все эти семь правил просты в теории, но соблюдать их на практике — непростая психологическая задача. Для многих допрос становится проверкой на прочность. Мы тратим силы, нервы, время — и потери в этой ситуации неминуемы. Но если придерживаться предложенных правил, появится шанс достойно пройти это испытание и с полным правом сказать: «Да, я сделал все правильно: отвечал конкретно, контролировал эмоции, четко осознавал свою роль и, главное, не потерял себя».

Hosted by uCoz
Hosted by uCoz